|
16 |
|
Александр Бирштейн "...от сына" |
|
– Забудь! – говорю, – Зарплата моей любимой в сто раз выше, если не в тысячу! |
|
– Так ты меня на должность принял? |
|
– Нет, Ленка, это не должность, это – призвание! |
|
И так я ее этой последней фразой сразил, что позволила отвести себя еще и в обувной магазин. Ну, а оттуда мы тоже пустыми не ушли. |
|
|
|
Когда подходили к дому, нагруженные покупками, увидел двух своих знакомцев, терпеливо курящих у парадной. Поздоровался. Ребята довольно молодые, примерно моего возраста. Но я с ними на «вы», а они со мной, почему-то на «ты». Так у них принято, наверное. |
|
Привет! – говорят, – Ты что тут живешь? |
|
– Да, – отвечаю. |
|
– Кадра не знаешь, который в н-цатой квартире живет? |
|
Знаю, конечно! |
|
– Будь другом, помоги найти! |
|
– Так вы же квартиру знаете… |
|
– Знаем, да в квартире этой никого. |
|
– Придут… |
|
– Да, уже часа два ждем! |
|
– Что так приперло? |
|
– Да, коллекция ему на шару досталась, выкупить хотим. |
|
– А если не продает? |
|
– Ну, это не твоего ума дело! Так поможешь его найти? |
|
– Помогу! Уже помог! |
|
– Как это? |
|
– Я хозяин этой квартиры, и коллекции, которая не продается! |
|
– Ты?… Вы?.. |
|
– Да, а что – не тяну? |
|
– Что вы, что вы! Поговорить бы… |
|
– Сегодня не могу. Давайте завтра. На «пятачке». |
|
– Так там же народу!.. |
|
– Ну, всегда можно в сторону отойти! |
|
На том и расстались. |
|
Вернее, почти расстались, ибо каждый из них позвонил, прося перенести встречу на более раннее время. |
|
|
|
Подходя к «пятачку», слегка волновался. Как встретят меня на этот раз? А никак! Никаких эмоций. Тут я сообразил, что давешние двое моих собеседников отнюдь не спешили делиться информацией с «коллегами». Так что, инкогнито временно сохранялось. |
|
Разговор же вышел довольно пустым. Я поинтересовался намерениями моих оппонентов. Ответ, как я и ожидал, был таков: |
|
– Покупаем все! |
|
Тогда я поинтересовался тем, что означает «все». А вот тут ответ меня огорошил. Они примерно знали содержимое моих планшеток. Стараясь не выдать удивление, осведомился о цене, которую они готовы заплатить. Но и на этот вопрос ответ уже был готов. Сумма, названная ими, была раз в двадцать ниже стоимости монет. И то – по моим достаточно приблизительным подсчетам. |
|
– Вынужден вас огорчить. У меня уже есть покупатель, причем платит он много больше! |
|
– А сколько? |
|
– Это не имеет значения! |
|
– Почему? Может и мы заплатим? |
|
– Поскольку сумма, названная вами, была крайне недобросовестной, дальнейший разговор смысла не имеет. |
|
– Не торопись! Монеты мы получим! Любой ценой! |
|
Фраза: – «любой ценой» – была тщательно подчеркнута. |
|
– Попутный ветер в шаровары! – ответил я и ушел. |
|
Дальше начались мучения. Если раньше только звонили, то теперь стали и приходить. Многих я знал по пятачку, многих вообще в глаза не видел. Те, с кем я был знаком, ссылаясь на это самое знакомство, норовили представить его чуть не дружбой. Те, с кем знаком не был, выражали живейшее желание «наконец познакомиться, ибо много хорошего обо мне слышали». Один, правда, представился закадычным другом Михаила Николаевича. Судя по его внешности, с отцом он познакомился еще будучи эмбрионом. |
|
Дальше лестничной площадки незваные гости не допускались, но надоели изрядно. |
|
Иногда я спрашивал себя: |
|
– Неужели в городе вовсе не осталось коллекционеров? Но на кого-то же эти жучки работают? На кого? |
|
Ответ на этот вопрос, надо сказать, довольно насущен, ибо рано или поздно продавать придется. А кому? |
|
|
|
Между тем, срок отъезда приближался. Ленка настояла на том, чтоб мы наиболее ценную часть монет перенесли в ее комнатку в коммуне и спрятали там. Это была здравая мысль. Коммуна большая, но приличная. Никто ни к кому в дела и жилье не лезет. Мы раз за разом перенесли почти половину монет туда и рассовали по тайникам, срочно тут же изобретенным. |
|
Спокойнее будет… |
|
|