Александр Бирштейн "...от сына"

5

это с пониманием, что меня обрадовало, и с сочувствием, что обидело, а когда обида прошла, то огорчило.

Но на методическое пополнение собственного интеллектуального багажа времени не было. Я добросовестно прочитывал книги, которые мне подсовывала Ленка, но делал это долго и мучительно. Я ходил с ней в кино и в театр, но мне мало, что нравилось. Самое обидное, что пойти со мной на концерт, Киркорова, например, Лена отказывалась наотрез. А я так хотел сделать ей приятное!

Теперь же на меня свалилась еще целая груда монет и, хочешь-не хочешь, надо с ними разбираться. Ладно, разберусь, когда время появится.

Вечером пришла Лена и я вывалил ей все свои проблемы. Она с энтузиазмом восприняла мое решение (как будто я уже что-то решил) заняться самообразованием, хотя бы в области нумизматики. Вот только цель всего этого – продажа всех, без исключения, монет – вызвала у нее недоумение.

– А зачем их продавать? Для денег?

– И для этого, а главное, чтоб ими в доме и не пахло!

– Почему?

Я пробовал отмолчаться, но Лена умела спрашивать.

Исповедь моя закончилась лишь под утро. А утром, собираясь на работу, Лена сказала:

– Знаешь, монеты тут ни при чем… – А потом, вдруг добавила, – Жалко его…

– Его?..

– Ну, не тебя же?

– Могла бы и меня пожалеть!

– За что? Ты сильный, молодой, почти красивый, и у тебя есть я!

Последний аргумент стоил всех остальных, и я с восторгом согласился, добавив только, что вот ее-то могло бы быть побольше. Но Лена только улыбнулась.


Вскоре появилось, как назло, более, чем достаточно свободного времени. Причина банальная – бронхит. Как по мне, то профессиональные болезни строителей – радикулит и этот самый бронхит. Осенью и зимой я болел им по несколько раз, правда, не особенно утруждая себя лечением. В данном же случае, дело обстояло похуже. Дышать стало тяжело, а в груди стоял плотный и болезненный ком. Ленка, обычно обзывавшая меня симулянтом, в чем, признаюсь, была доля истины, ибо, когда я болел, она всегда находилась рядом, на сей раз даже обеспокоилась, погнала на рентген, анализы. Апофеозом всему оказался визит к медицинскому светилу пульманологии Авербуху, который, впрочем, ничего существенного у меня не нашел. Тем не менее, решили, что недельку мне придется побыть дома, отлежаться, подлечиться.

Так что, когда совсем полегчало, я решил, все-таки, заняться нумизматикой.


Достал первую же попавшуюся планшетку открыл. Потом, а вдруг дело быстро пойдет, достал остальные. Внизу еще лежала плоская деревянная коробка из под сигар.. Очень тяжелая, кстати. Коробку я отложил в сторону и, для начала, разложил планшетки прямо на полу. Потом, набравшись храбрости, приступил к первой. Монеты там были медные! Я точно знал, что самые дорогие монеты – золотые, потом идут серебряные, а потом самые мелкие – медяшки. У меня у самого был Николаевский рубль из серебра, и какая-то мелкая монетка, копейка, кажется, так та – медная.

Стало быть, монеты, которые лежали передо мной, оказались самой, что ни на есть, мелочью.

Смирившись с этим, стал разглядывать монетки. Они были невелики, сантиметра два или чуть-чуть больше в диаметре. Всего имелось сорок три штуки.

На одной стороне был нарисован, тьфу, что это я, вычеканен всадник с копьем. Под всадником поднимала башку какая-то змея. Я догадался, что это Святой Георгий. Георгии были разные – маленькие, средние и большие. По кругу имелась надпись, но читать ее пока не стал, а перевернул монету. Это действительно оказались копейки. Так и было написано в две строки:

КО

ПЕЙКА

Правда, на одной из монет надпись была в три ряда. Буквы надписи на разных монетах были разные. Где побольше, где поменьше.

Потом, вооружившись лупой стал изучать надписи по кругу. Там, где Георгий, было написано:

– царь Петр Алексеевич.

Если быть точным, то надписи были неграмотными, буквы некоторые пропущены. Но перевел и понял я их именно так.

– А может тогда правописание такое было?

Кстати, Петр – это когда? К стыду своему я не помнил. Знал, что царь такой был, что «прорубил окно в Европу», что построил Ленинград, который тогда назывался Петербург, в честь того же Петра, да и сейчас так опять называется. Но дат царствия не помнил.

– Стрельцы… Софья… Алексашка Меньшиков… – промелькнули в голове имена из романа Алексея Толстого, – Анна Монс, Лефорт, царевич Алексей…

Но имена ничего не прояснили.

– Дубина, – чуть не хлопнул себя по башке, – на монетах же всегда год имеется!

Но года не было! Правда, под конем были какие-то значки, возможно обозначавшие год, но расшифровать я их не умел. Ладно. На то энциклопедия есть. Я стал разглядывать надпись с другой стороны и прочел, в своем естественно переводе:

– Всей России повелитель.

И все. Хотя нет, были еще буквы. Две штуки. На той монете, что держал в руках написано было: – БК.

Вот и все, что почерпнул из знакомства с первой планшеткой. Но оставались остальные. Их, пока, не стал открывать, а занялся размышлениями.

Судя по всему, копейки были разными. Разные буквы под конем, разные размеры этого самого коня… Может

 

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19