Александр Бирштейн "...от сына"

7

Еще несколько дней ждал звонка, заводя себя больше и больше. А когда ждать перестал, а завод прошел, он позвонил.

– Я тут приболел малость, да и тебе нужно было остыть!

– Остыть?

– Ну, конечно! Я же понимаю, что тебе необходимо высказать все, что скопил за эти годы. Только, наверное, не стоит.

– Вот как?

– Что-то я сам себе уже сказал, а что-то и говорить не нужно!

– Почему? – тупо спросил я, уже вовлеченный в странную логику его рассуждений.

– Почему? – переспросил он, – Да потому, что в этом нет никакого смысла. Ссорятся только дураки!

Мне хотелось грубо оборвать, наговорить гадостей, а потом бросить трубку. Но я этого не сделал. Может, не захотелось выглядеть этим самым дураком…

– Может погуляем? – спросил он, – Погода хорошая, а я дня три не выходил.

Я хотел отказаться, но почему-то согласился.


Пришла Лена, и все грустные мысли отлетели в сторону. Ленка – оптимист и с ней рядом грустить невозможно. Во всем она умудряется увидеть что-то хорошее, а если я ненароком разрушу каким-то словом ее розовые построения, начинает меня жалеть. Терпеть не могу, когда меня жалеют все…, кроме нее. Лена даже это делает оптимистично. Лучик мой теплый!

Она терпеливо выслушала итог моих нумизматических и, частично, исторических изысканий, задумалась, а потом сказала:

– Счастливый, тебе столько еще предстоит узнать!

– Очень надо, – обиделся я

– Ну, как ты не понимаешь? Это же здорово, изучая монеты, на которые твой отец жизнь положил, заодно узнать историю своей страны!

– Между прочим, он не только свою, но и наши с мамой жизни, можно сказать, положил, а вернее – бросил на землю и потоптал слегка. Это во-первых, а во-вторых, я, вроде бы, совсем в другой стране проживаю!

– Ну, так и узнай на что пошли такие жертвы. Это во-первых, – передразнила она меня, – а во-вторых, все мы из той, прежней страны! Это наши дети…

– Наши дети? Это уже много интересней! Вот об этом я готов говорить сколько угодно и не только говорить!

Я обнял Ленку, она приникла ко мне. И вместо нумизматики мы занялись… Сами знаете чем.


Утром я в девятьсот девяносто девятый раз приступил к выяснению отношений.

– Лен, ну, выходи, наконец, за меня замуж!

– Не выйду, – ответила Лена и вдруг заплакала.

Я начал целовать ее в мокрые от слез щеки, глаза и все спрашивал:

– Ну, почему? Почему?

– Потому что тебе хорошо в этой стране, – неожиданно ответила она. – Да, да, я же вижу!

Я растерялся.

– А тебе плохо?

– Мне не просто плохо, мне жутко и страшно! Мне противно брать у пациентов деньги, когда они мне их суют, а иначе мне просто не на что будет жить. Я устала каждый день думать о том, что впереди. Мне отвратительно выбирать между подлецом и подлецом и голосовать за того, который чуть менее подл. Я хочу детей, и мне страшно за их судьбу! У этой страны нет будущего, как нет его для всех нас, пытающихся жить честно!

Я растерялся. Нет, был просто оглушен. Никогда не ожидал от нее таких слов. Но, слава Богу, даже не попытался что-то сказать.

– Я хочу уехать отсюда! – вдруг выпалила Лена. – Хочу, хочу, хочу! Я давно бы уехала, если б не ты!

– Я-то тут причем? – чуть не сморозил страшную глупость. А потом понял, что она имеет в виду и на душе, несмотря на ее слезы, сделалось грустно и хорошо.

– Лена, я никогда не откажусь от тебя. Я сделаю все, чтоб тебе в этой стране стало, пусть не хорошо, так терпимо…

– Но я не хочу, чтоб терпимо!

Только я не дал ей прервать себя:

– … а если все равно не сможешь, то уедем вместе. Если возьмешь, конечно!

Потом… Что было потом? Да ничего нового. Нет, все новое! Потому что, несмотря ни на что, мы, может быть впервые, были по-настоящему вместе.


Лена ушла, а я остался. И начал ходить из угла в угол, размышляя. Нет, я не жалел о сказанном. Я думал над тем, что же все-таки будет, если придется уехать. Ни в одну, мыслимую для эмиграции страну, я как-то не вписывался. Собственно, таких стран совсем немного. США, Израиль, Германия…

Из всего перечисленного, у меня наименьший энтузиазм вызывал именно Израиль. Нет-нет, я никогда не был антисемитом. Во всяком случае, таковым себя не считал. Ленка, например, еврейка… И тут до меня дошло, что, говоря об отъезде, она имела в виду именно Израиль.

Поехали, приехали!.. Можно, конечно, ничего не иметь против евреев, но жить среди них!.. Быть бесконечно чужим и одиноким… Смогу ли? Даже ради Лены…

– Собственно, почему именно в Израиль? – попытался порассуждать. – И другие страны есть, Германия, например.

– Нет, в Германию Лена не поедет. Сама как-то говорила, что ненавидит эту страну. Жаль, не спросил почему. Хотя, наверное, догадываюсь.

– Остаются США! А что, а неплохо! Но на жизнь там нужны деньги и немалые… Ну, деньги-то будут!

Я глянул на груду монет на письменном столе и впервые почувствовал что-то типа благодарности к отцу.

 

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19