|
Александр Бирштейн "...от сына" |
|
3 |
|
пора приватизации и работы стало больше. Все подвалы, первые этажи зданий лихорадочно переоборудовались под офисы, салоны, магазины. Дел хватало, а немного погодя стало хватать и денег. Из общежития, давно проданного под что-то там жутко развлекательное, перебрался в довольно сносную квартиру почти в центре. Недостатком этой квартиры было то, что она не моя и за нее нужно платить, причем немало. |
|
Как-то поймал себя на мысли о том, что совершено не думаю о личной жизни. О семье, детях, просто любимой женщине. Дело в том, что собственный опыт надежно привил мне отвращение к семье, семейной жизни. Я вспоминал маму, ее жизнь с отцом и… выбрасывал из головы все мысли о семье. Что касается любимой женщины, то ее у меня попросту не было. Никогда. Нелюбимые были. Они удовлетворяли меня, я их… Обычная история. |
|
Мне кажется, что тогда я был почти счастлив. Зарабатывал достаточно для того, чтоб снимать приличное жилье, нормально одеваться и питаться. Развлечения? Самые доступные. Книги? Тоже. Не лез в политику, не смотрел по телевизору новости, предпочитая им детектив или боевик. Короче, жил, как живется. А то, что для этого нужно прилично вкалывать, считал естественным. Особых друзей не имелось, врагов тем более. Я не занимал ничье место, никому не вставал поперек дороги, не жадничал при разделе заработанного. |
|
Короче, плыл по течению и радовался, что течение это ровное и спокойное. Единственное, чего мне действительно хотелось, – это скопить деньги и купить себе жилье. На всю оставшуюся жизнь. Но деньги как-то проплывали между пальцами, а если что-то оставалось, то немного, совсем немного. Как видите, даже к цели своей я относился довольно вяло. |
|
Но вдруг события понеслись вскачь, обгоняя, расталкивая друг друга. Хотя, нет. События эти были взаимосвязаны, ибо одно не могло произойти без другого, другое без третьего. Но события, вокруг меня и со мной происходили, а я так отвык от активного участия в чем-то. Приходилось на ходу перестраиваться, более того, принимать решения, а это было трудно, мучительно трудно. |
|
Если конспективно изложить все, произошедшее со мной, то это звучало бы так: я встретил отца и познакомился с Леной. Вот и все. Вроде, немного, но это круто и бесповоротно изменило жизнь. |
|
|
|
Вновь зазвонил телефон, вырвав из прошлого. На этот раз я поднял трубку почти с облегчением. |
|
– Игорь Михайлович, вы обещали к одиннадцати подойти, посмотреть объект. Планы не изменились? |
|
– Нет, все в порядке. Буду. |
|
– Тогда и я подгребу. |
|
Звонил очередной заказчик. Хороший. Такими не бросаются. Собственно, в наше время грех бросаться любым заказчиком, но, простите за тавтологию, времени на всех уже не хватало. Что интересно, строили сейчас поменьше, чем в начале-середине девяностых, но нам работы хватало. Нам – это бригаде ли, сообществу ли, даже не знаю, как правильно, людей, издавна занимавшихся строительными и ремонтными делами. Всего нас было человек десять, что-то решали – трое. Я входил в их число. Наша бригада, пусть будет так, возможно не была самой лучшей, но уж в число лучших входила точно. Отличало от других то, что все работы сдавались в срок. Да и рекламаций что-то не припомню. Так сложилось издавна, и мы не собирались что-либо в этом менять. |
|
|
|
Я глянул на часы. Без четверти девять. Стало быть, почти три часа прошли в воспоминаниях. Рекорд! Да еще какой! Обычно, я не утруждал себя копанием в прошлом. Это приносило боль. А от нее лекарств не придумали. |
|
Кофе по утрам не пью. Это не значит, что не пью его вообще. Просто, первая потребность в нем появляется часиков в одиннадцать, и она настолько сильна, что, бросив все дела, где бы ни был, «раскочегариваю» кофеварку, а она всегда со мной, и устраиваю себе пять минут блаженства. Привычка… |
|
Так что, как всегда обошелся чаем и овсянкой. Овсянка – еще одна «вредная» привычка. Дело в том, что приготовление этого блюда занимает минимум времени. Тем более, что в еде я неприхотлив. |
|
– Выгодный муж! – смеется обычно Ленка, но замуж за меня не идет. |
|
– Меня все устраивает и так, – говорит. |
|
Меня тоже все устраивает, но иногда, а последнее время все чаще, хочется, чтоб она была рядом. Сегодня, например… |
|
Лена – врач, причем врач ненормальный. Она всерьез приняла формулу, что обязана «умирать в своих больных», посему у нее никогда нет времени. Поликлиника, обход по вызовам, обход без вызовов, который еще длительней… На ее участке все к этому быстро привыкли, еще бы! И надо – не надо – звонят ей, причем иногда и ночью. |
|
– Это сейчас ты такой покладистый, – порой говорит мне Лена, – а попробуй поживи с женщиной, которой никогда нет дома. Взвоешь. – Потом, с досадой, добавляет: – Один уже пробовал! |
|
Кем был этот «один» я не знаю, да и не хочу знать. Главное, что его уже нет! |
|
Собственно, и познакомились мы с ней у отца. Я тогда впервые пришел к нему в дом. Мы сидели, довольно мирно разговаривали, как вдруг у него начался приступ. Я хотел, было, вызвать скорую, но он потребовал позвонить Лене. Кто такая эта Лена я понятия не имел, но послушно набрал номер. Не помню, понравился ли мне голос, ответившей женщины, но она обещала сразу прийти. И пришла. |
|
Как только я открыл дверь, а это было делом нелегким, учитывая количество запоров на ней, глазам моим предстало, как бы это поточней выразить, – создание. |
|
Потом она, осмотрев отца, все-таки вызвала скорую, потом еще осталась после их отъезда. Когда все-таки собралась уходить, начала давать мне задания, тщательно расписывая прием отцом лекарств буквально по часам. Видно, и мысли не допускала, что могу уйти. Честно говоря, я и к отцу-то зашел по собственному малодушию. Зашел, чтоб, наконец, прекратились его нудные уговоры и попытки оправдаться. Думал – посижу часок, пообещаю еще заходить и слиняю. Получилось совсем не так. Более того, мне и в голову не пришло сказать этой удивительной женщине-врачу, что собираюсь уходить. Пришлось остаться, давать лекарства, разговаривать… |
|
Наутро Лена пришла снова и привела сиделку. Я мог уйти, но медлил, ждал, когда и она соберется. Конечно, нам оказалось по пути. Конечно я остался ждать ее у дома очередного пациента, ибо, как выяснилось, нам и дальше по пути. Как по мне, то я сразу решил, что нам «по пути» на всю оставшуюся жизнь, но обнародовать это решение не стал, опасаясь того, |